По мере того, как солнце поднималось, в палатке становилось все более душно. Леся собрала грязные миски, и, с трудом удерживая их в руках, направилась к выходу.

– Ты куда? – нервно спросила Нина.

– Помыть, естественно, не топиться же... Скво я или нет, в конце концов? – К Лесе медленно, но верно начало возвращаться чувство юмора. – Слушай, а на улице-то прохладней!

– Не трави душу, а?

– А почему бы тебе не выйти, не подышать свежим дакотским воздухом?

– Ну организуй! Ты же знаешь мои комплексы! – ворчливо ответила Нина.

– Какой Гойко Митич?.. Ты чего?!

Через несколько минут Леся вернулась в палатку в сопро-вождении военного вождя, пребывавшего в некоторой растерянности.

– С ума ты сошла, что ли? – ужаснулась Нина. – Это же вождь!!

– Да хоть сам Чингачгук!.. – отмахнулась ее подруга. - Кстати, может, я в самом деле с ума сошла? Почему меня до сих пор еще ни разу не осенила сия глубокая мысль?.. Точно, это все – одна большая галлюцинация... глюк сезона...

– Очень мелкая мысль, Леся, – отпарировала Нина. – Объясни лучше вождю, зачем ты его сюда притащила, а потом уже разбирайся со своими глюками!

Вождь медленно переводил взгляд с одной девицы на другую по мере их перепалки. Потом молча улыбнулся, вышел, и вскоре в палатке появился неутомимый Нога, который живо осуществил доставку Нины на берег ручья, под тень раскидистой ольхи.

– Что это? – слабым голосом поинтересовалась не успевшая опомниться Леся, глядя, как подруга уютно устраивается на медвежьих шкурах, разложенных Ногой в каком-то подобии шезлонга.

– Кресло, – невозмутимо сказала Нина.

– Мягкая мебель “Садко”? Нет, у меня глюк, это однозначно... Пойти все-таки за косметичкой, надо немножко оклематься.

Нина закрыла глаза, блаженно вслушиваясь в доносящиеся до нее звуки: плеск воды, шелест листьев и трав, щебет птиц над головой, отдаленное посвистывание какой-то зверушки. Где-то заржала лошадь. Несколько человек неподалеку от ручья о чем-то негромко переговаривались. Рядом раздались шаги, и Нина неохотно раскрыла глаза, понимая, что так шумно может передвигаться только ее подруга.

Но это оказался Фрэнк Харпер.

– Мисс, – нерешительно промямлил он. – Ай эм сорри...

Если Нина и понимала английский, то только в индейской аранжировке, поэтому последующую раскатистую фразу солдата она просто-напросто не восприняла и нетерпеливо поискала глазами Лесю, опять куда-то запропастившуюся. И тут, к своему счастью, она увидела Орла.

– Что он у меня спрашивает? – с облегчением поинтересовалась Нина.

Подбежала запыхавшаяся Леся, чему Фрэнк страшно обрадовался и заулыбался от уха до уха.

– Ну ты посмотри, как он засиял, а? – фыркнула Нина. – Чего ему от нас надо-то?

Глубоко вздохнув, Леся присела на край шкуры.

– Очевидно, я ему сильно напоминаю его старенькую седенькую мамочку. Особенно в профиль... Карма это, вот что! Ладно, Фрэнк, что ты хотел узнать? – перешла она на свой оставляющий желать лучшего английский. – Только не так быстро, ради Христа!

По мере того, как Леся слушала солдата, лицо у нее все больше вытягивалось. Орёл, явно заинтересовавшись этой метаморфозой, не спускал с нее глаз.

– Нин... – произнесла наконец Леся слабым голосом. – Ты ничего не хочешь передать своей бедной маме? А то вот гражданин интересуется, не послать ли из форта весточку нашим родным и близким?

– А что, у них в форту есть машина времени? – невинно осведомилась Нинуля.

Обе в очередной раз прыснули.

– Лесь... – еле выговорила Нинуля. – Объясни ты ему, чтобы он никогда... нигде... и никому про нас не рассказывал. А то он точно отправится... в палату номер шесть!

Наконец Леся кое-как отделалась от озадаченного Фрэнка и взялась за свою многострадальную сумку.

– Та-ак... да... слушай, какие бы тут лучше тени пошли – салатовые или сиреневые?

– Красно-коричневые! – развеселилась Нинуля. – Ты посмотри лучше, как на тебя Орёл смотрит! А Фрэнк?! – Она даже поперхнулась. – Теперь он будет принимать тебя не за свою мамочку, а за дамочку... легкого поведения! Ты же его оскорбляешь в лучших чувствах!

– Плевать! – сказала Леся, сосредоточенно подкрашивая ресницы.

Усмехнувшись, старик достал свою трубку, сунул в рот и не менее сосредоточенно зачиркал кремнем, разжигая ее.

Из-за ближайшего типи вынырнули и направились к ним трое воинов. Подруги онемели от восхищения, и даже сразу не узнали своих старых знакомых, – военный вождь, Шест и Нога были при полном параде: много орлиных перьев, крашеного пуха, разноцветного бисера во всевозможных сочетаниях.

– Он определенно решил, что мы ненормальные... – прокомментировала Нина. – Теперь понятно, чего они с нами так возятся, – грешно обижать обиженных Богом... Нет, а чего они, правда, носятся-то с нами?! – У Нины был вид человека, только что очнувшегося от наркоза. – Лесь, ну ты чего молчишь-то?..

Леся не отзывалась, глядя на подходивших воинов так странно, что Нина забеспокоилась. Военный вождь заговорил с Орлом, остальные внимательно слушали.

Не получив ответа даже на такое, она внимательнее посмотрела на подругу и перехватила ее взгляд, тоскливо устремленный на воинов, которые весело посмеивались, оживленно что-то обсуждая.

– Смертники... – наконец как-то надтреснуто выговорила Леся.

Нина тоже резко помрачнела.

– Но они этого еще не знают, Лесь... – вздохнула она. – К сожалению, смерть – это не самое худшее, что их ожидает. “И будет счастливее тот, кто погибнет в бою”... Конец цитаты.

– А вот у меня просто не хватает наглости их жалеть! – Нина, опять же как истинный холерик, разбушевалась не на шутку, но быстро осеклась, увидев исказившееся лицо подруги. – Так что давай, выходи из своего трагического образа, – добавила она уже потише. – Ладно, индейцы все равно живут не во времени, а в пространстве. Получи свою книжную цитату! Очередную.

Нинуля осеклась и покраснела под недоуменными взглядами воинов.

– Подумаешь, ну распсиховались две истеричные дурёхи, делов-то, не дергайся... – утешила ее Леся. – Сейчас... – Отойдя к ручью, она безжалостно смыла с таким трудом подобранный макияж. – К чёртовой бабушке!

Нога повелительным жестом показал Фрэнку на одну из лошадей, а затем все очень долго наблюдали, – Нина – с плохо скрытым злорадством, а Леся – с тайной жалостью, – как тот пытается вскарабкаться на лошадь. Индейцы тихо пересмеивались.

– Да-а, этот бедолага явно не в седле вырос, – пожала плечами Леся.

– А где ты видишь седло? – фыркнула Нинуля. – В том-то и дело, что его нет!

Наконец Фрэнку удалось удержаться на спине гнедой, и, лихо дернув за повод, он направил ее прямиком на Лесю. Та с трудом вывернулась из-под копыт.

– Это еще что?! – еле выговорила она.

Фрэнк что-то залепетал, пытаясь, очевидно, сразу и оправдаться и распрощаться.

– Уф! – сказала Нинуля, облегченно провожая глазами удалявшуюся кавалькаду.

В лагере сразу стало тихо, да тут еще и северный ветерок натянул над головами серую облачную завесу, прошелся по серебристым травам, растрепал листву ольхи. Воздух стал прохладным и чуть сыроватым. Нина сорвала травинку, задумчиво растерла ее между пальцами. Принюхалась:

– Вкусно...

– Чего-о? – Сон с нее сразу соскочил.

– Какой еще Шунгипа? – нервно осведомилась Леся. – Я, что ли?! Стоп... что?! ДАИ?! Что ты несешь?!

– Давай-давай, не отлынивай, – отмахнулась устало Нинуля. – Я тут уже мно-ого чего рассказала. Надо же ободрить человека перед лицом грядущих напастей... Пусть знает, что их дело не погибло в веках! Ты не переживай, я попросила, чтобы он больше этого никому не рассказывал. Да он и сам в такие вещи врубается...

– Ясно, идеи дакотов живут и побеждают. – Леся вытерла взмокший лоб. – С чего вы вообще выехали на эту тему?! Вот, нельзя даже прикорнуть на минутку...

– А он не заинтересовался, откуда эта самая белая девушка знает, что будет происходить здесь через сто с лишним лет?!

– Ну, наверное, я ему объяснила, что мы из будущего!.. Слушай, а ведь он почему-то этому ни капельки не удивился... – растерянно прошептала Нина.

– А почему?! – резонно спросила Леся.

– Откуда я знаю? Выясняй сама, а то я уже устала! – Нинуля решила умыть руки, как всегда, препоручив подруге самую трудную часть работы.

Выслушав недоуменный Лесин вопрос, кое-как сформулированный, старик мягко, чуть насмешливо улыбнулся, достал свою неизменную трубку и задумался. Девицы затаили дыхание, не сводя с него глаз. Наконец Орёл откинул назад заплетенную сбоку маленькую косичку, внимательно посмотрел на Лесю и, пригладив морщинистой рукой ее встрепанную голову, мягко сказал:

– Я видел белых девушек в своем сне.

– Каком сне? – автоматически спросила Леся.

– Леська, ты что, и дома так старших перебиваешь? – сердито прошипела Нинуля. – Держу пари, твоя бабушка уже давно дала бы тебе нагоняя...

– Нагоняй, – машинально поправила Леся. – “Кого, что?” – винительный падеж.

– Ну, я не русовед в третьем поколении, – огрызнулась Нина.

В это время к Орлу подошли двое воинов и спросили о чем-то. Старик еще раз улыбнулся девицам и встал. Подруги обернулись и увидели голые остовы палаток. Шкуры с них уже были свернуты. На макушке одного из остовов, там, где пересекавшиеся жерди образовывали два конуса, – побольше и поменьше, – лихо примостился Подзывающий Мустанга, который добросовестно развязывал стягивающие каркас ремни. В ответ на чью-то шутку он звонко рассмеялся, но, заметив девиц, с любопытством взиравших на него, резко оборвал смех. Во взгляде его была неприкрытая ненависть.

– Вот с этим-то нам уж точно не найти общего языка, – грустно сказала Нина.

– Я бы на его месте давно бы с нами расправилась, – угрюмо проронила Леся. – Не знаю, как это он терпит... Нет, слушай, а про какой сон все-таки говорил старик?!

– Мне и самой это страшно интересно! Наверняка это был какой-то вещий сон... По крайней мере, я наконец поняла, чего они с нами так возятся... И вовсе не из-за природного уважения к дамам!

Леся хмыкнула, но героически промолчала.

– Вот он возвращается! – толкнула ее Нинуля локтем. – Ради Бога, кончай встревать! Индейцы вообще не любят прямых вопросов...

Старик подошел к ним, и, присев на корточки, сказал несколько фраз, ввергших наших девиц в стойкий шок:

– Дни моего народа затянутся тучами. Тогда белые девушки снова придут к нам. Но это будет не скоро. А сейчас нам надо идти разными дорогами.

– Когда придут? Зачем придут? – не выдержав, растерянно прошептала Нина, обращаясь к подруге.

Орёл собирался что-то добавить, но тут его снова позвали.

– Господи, ну не дадут людям спокойно узнать, куда им идти! – взорвалась Нинуля. – Она устало откинулась на спинку своего “кресла”. – Нет, все эти шезлонги, конечно, прелесть, но я бы лучше вернулась в нашу старую добрую швейцарскую коляску... Кстати, а где она?

– Аллах ее знает. – Леся попыталась обозреть окрестности. – Не исключено, что в нее уже впрягли парочку мустангов...

– Ага, чтоб довести до места твоего Фрэнка, который в очередной раз брякнулся с лошади... Поищи, а?

Леся возвратилась только через полчаса, толкая коляску перед собой. Рядом с ней, оживленно что-то втолковывая, шел невысокий парень лет двадцати, с какими-то очень русскими чертами скуластого лица и перехваченными ремешком черными распущенными волосами – похожий, скорее, на какого-нибудь нашего хиппаря. Нина слегка удивилась.

– Это еще кто?!

– Птица, – невозмутимо отозвалась Леся.

Птица легко поднял Нинулю на руки и пересадил в коляску, весело подмигнув при этом Лесе.

– А что они вообще собираются с нами теперь делать? Заберут с собой? Бросят здесь?

– Ага, прямо в ручей, и с ба-альшим камнем на шее... – проворчала Леся, и, к удивлению подруги, обратилась к Птице на своем варварском английском. Услышав ее вопрос, он ухмыльнулся, и, добивая Нинулю окончательно, ответил на классическом английском:

– Мы заберем вас с собой в лагерь. Вас, мисс Нина, устроим на волокуше, – мы перевозим так детей.

– Мисс Нина?.. – пролепетала Нинуля.

– А я? – кокетливо поинтересовалась Леся.

– Мой пегий прекрасно выдержит двоих, – ответствовал Птица.

– Да я в жизни на лошади не сидела!

– Не бойся, этот досточтимый джентльмен будет крепко держать тебя обеими руками. За талию... – съязвила Нинуля машинально. – Стоп! А откуда он так хорошо знает английский?! И почему я его раньше не видела?

– Да разведчик он, – проронила наконец Леся. – И учился, кажется, при миссии, а потом сбежал...

– Типичный трудный подросток, – со знанием дела констатировала Нина. – Теперь понятно, чего это он так тебя заинтересовал...

– Он – меня? – Леся пожала плечами. – Скорее, я – его...

Нинуля поперхнулась.

– Подождите немного здесь, леди, – напутствовал их Птица, отходя с явной неохотой. – Примерно через четверть часа мы отправимся.

– В Институте Дружбы народов имени Патриса Лумумбы, – хмыкнула Леся, помахав рукой обернувшемуся Птице.

– Тогда бы он знал еще и русский...

Поднатужившись, Леся вывезла коляску на относительно ровную почву.

– Пойдем вон к той раките, что ли, – посоветовала Нина. – Тем более, что вон там – какие-то подозрительные тучки. Того и гляди, в лагерь под дождем придется отправляться...

– Домой бы... – шумно вздохнула Леся. – Твоя бедная мама, наверно, уже всех знакомых и незнакомых обзвонила... а также милицию... больницы...

– Помолчи, пожалуйста, а? – жалобно простонала Нина. – Я, конечно, исчезала из дому, но не на сутки же... Слушай, может, она решит, что мы поехали к Иванычу, а? Телефона у него, к счастью, нет...

– Ага, к счастью... Думаешь, мама поленится к нему приехать?.. И вот, когда они уже вдвоем начнут рыскать по разным там моргам...

– Леся, Бога ради!! И вообще, давай быстрей под дерево, сверху уже что-то капает!

Едва девицы укрылись под ракитой, хлынул дождь. Все вокруг скрылось за его сизой пеленой. Подруги сразу же промокли, хорошо еще, что дождь был теплый.

– Ну все, воспаление легких мне обеспечено, – мрачно предрекла Нина, перекрикивая шум воды. – А пока еще дотащимся до этого лагеря...

– Я, между прочим, плавать не умею, – откликнулась Леся не менее мрачно. – Какой лагерь?!

– Что-то наш шаман оплошал, – навела критику Нинуля. – Дождя уж не мог предсказать...

Дождь тем временем понемногу стих, и Леся, зябко ежась от падающих сверху капель, выглянула из-под дерева. И застыла.

– Нин! – осторожно окликнула она подругу. – А ведь шаман-то не оплошал. Он как раз все-о предвидел...

Оторвавшись от изучения флоры под колесами коляски, Нина недоуменно подняла глаза. И тоже остолбенела.

– Ботсад... – констатировала она непреложный факт слегка осевшим голосом. – Леська, а ведь сумку-то твою мы там забыли!

– Ёрш твою медь, – прошептала Леся. – Нет, я однозначно сошла с ума! какая досада... Или нет, это все-таки был сон...

– Ага! – ехидно подтвердила Нинуля, потрогав лейкопластырь на своей руке. – Ой! Как же, сон... Вот мама нам сейчас устроит сон... в летнюю ночь! Чего будем врать?

– Зачем же врать? – вздохнула Леся, вывозя коляску из-под дерева. – Скажем чистую правду – так, мол и так, путешест-вовали по Дакоте...

– Автостопом!

Подходя к дому, они еще издали заметили Нинину маму, сидевшую на лавочке, и обреченно переглянулись. Рядом с лавкой стояло мусорное ведро, – наверно, мама ждала машину.

– Ну что, вымокли, путешественницы? – спросила мама, как ни в чем не бывало. – Говорила же – берите зонтик! Сколько можно гулять-то? Ушли в два, приходят в шесть...

– В два? – повторила Леся.

– В шесть? – повторила Нина.

Подъехала машина, и мама поспешила к ней с ведром, не замечая, как у подруг вытянулись лица.

– Кажется, обошлось... – выдохнула Нина. – Говорила я тебе, что Вакан Танка о нас позаботится!

– К следующему лету надо будет во что бы то ни стало выучить дакотский... – сказала Леся, без сил опускаясь на лавочку. – Вот приеду опять в отпуск, и...

– Ты сначала английский выучи! – хмыкнула Нина. – Хотя бы на уровне этого твоего Птички, чтоб беседовать с ним при луне... о природе, о погоде, о полезных ископаемых... Кстати, а зачем все-таки мы будем там нужны, а?

И они впервые надолго задумались...

ЛИРИЧЕСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ

1. Ситтинг Булл (Сидящий Бык), Крейзи Хорс (Неистовая Лошадь) – легендарные вожди дакотов конца ХIХ века, Деннис Бэнкс – не менее легендарный лидер современных индейцев.

2. Вакан Танка (Великая Тайна) – то же самое, что Господь Бог, только по-дакотски.

3. Оскар Уайльд.

4. “Хау, кола!” – “Привет, друг!” на языке дакотов. До советских индеанистов это приветствие впервые донес известный специалист по литературе индейцев А. В. Ващенко.

5. “Привет! Меня зовут Леся, ее – Нина, а как вас зовут, сэр?”

6. ДЕФА – киностудия в ГДР, прославившаяся фильмами на индейскую тематику, с Гойко Митичем в главной роли.

7. Иктоми – сверхъестественное существо из мифологии дакотов, отличающееся своей склонностью к розыгрышам.

8. Пау-Вау – летние сборища индеанистов под Ленинградом, Новосибирском и т. д.

9. Владислав Крапивин – писатель-фантаст, автор книг о подростках.

10. Леггинcы – ноговицы, вид одежды индейцев, состоящий из штанин, крепящихся на поясе.

11. Ассасин – “воин Пророка”, фанатик-убийца на Ближнем Востоке.

12. “Тетя Лиза” – немецкая писательница Лизелотта Вельскопф-Генрих, создавшая массу романов об индейцах прерий.

13. Алькатраз – остров в заливе близ города Сан-Франциско (США), который в 1969 году захватила группа молодых индейцев в знак протеста против невыносимых условий жизни.

14. ДАИ – Движение американских индейцев, борющихся за свои права в США.

15. Вакан-Кан — “Священной жизнью я живу”, самая популярная срди наших индеанистов дакотская песня.

16. Строка из творчества Егора Летова, лидера панк-рок группы “Гражданская оборона”; Карлос Кастанеда - писатель-философ, много взявший из индейской мифологии.

Новосибирск, Академгородок.

Июль-август 1994